Теперь Бильбо и гномам было над чем поразмыслить, и они не задавали больше вопросов. Им предстоял долгий путь. Взбираться вверх по склонам, спускаться в долины. Стояла сильная жара. Время от времени они отдыхали в тени деревьев, и тогда голод настолько одолевал Бильбо, что он даже стал бы есть желуди, но они были зеленые и не падали на землю.

Около полудня они заметили, что им стали попадаться огромные поляны цветов. Цветы на них росли все одинаковые, словно их нарочно там посадили. Особенно же много было клевера: колышащиеся под ветром поляны мохнатого и пурпурного клевера, целые лужайки белой, душистой, медвяной кашки. А в воздухе - гуденье, жужжание, звон. Это повсюду трудятся пчелы. И какие пчелы! Бильбо никогда ничего подобного не видывал.

- Если бы одна из них меня ужалила, - подумал Бильбо, - я бы так раздулся, что стал бы вдвое больше!

Пчелы были больше шершней, а трутни - с человеческий палец, и желтые полоски на черных пушистых тельцах сверкали, как раскаленное золото.

- Приближаемся, - сказал Гэндальф. - Мы уже на краю его пчелиных пастбищ.

Немного погодя они увидели перед собой ряд очень старых высоких дубов, за которыми тянулась живая изгородь из кустов терновника. Кусты были такие густые, что ни разглядеть за ними что-нибудь, ни пробраться сквозь них не было никакой возможностр,

- Обождите-ка здесь, - сказал гномам волшебник, - а когда я позову или свистну, идите за мной - вы увидите, как я пойду. Только смотрите, идите по двое. Каждая пара через пять минут. Бомбур - как самый толстый - сойдет за двоих, так что пусть он лучше идет один и самым последним. Ну, вперед, мистер Бэггинс! Где-то тут неподалеку должны быть ворота.

И с этими словами он пустился вдоль изгороди, увлекая за собой испуганного хоббита.

Вскоре они действительно подошли к большим широким деревянным воротам, за которыми они увидели сад и несколько невысоких деревянных строений. Некоторые были покрыты соломой и сложены из простых бревен: амбары, конюшни, сараи. Рядом стоял длинный невысокий деревянный дом. В южном углу сада тянулись бесконечные ряды ульев с соломенными крышами, похожими на колокол. В воздухе стояло жужжание носившихся по всему саду, залетавших в ульи и вылетавших оттуда гигантских пчел.

Открыв тяжелые скрипучие ворота, волшебник с хоббитом пошли по широкой дороге, которая вела к дому. По зеленой лужайке к ним подскакали рысью несколько лошадей, внимательно их оглядели - при этом вид у них был самый разумный - и галопом понеслись к дому.

- Отправились доложить ему о появлении незнакомцев, - сказал Гэндальф.

Вскоре волшебник и хоббит стояли на внутреннем дворе, замкнутом с трех сторон стенами деревянного дома и его двух больших боковых крыльев. Посредине лежал огромный дуб, вокруг валялось множество срубленных веток. Рядом стоял человек громадного роста, с черной густой бородой и такими же волосами, с тугими узлами мышц на громадных голых руках и ногах. Одет он был в доходившую до колен шерстяную свободную рубаху и стоял, опершись на большой топор. Рядом стояли лошади, почти касаясь мордами его плеча.

- А! Ну, вот и они! - сказал он лошадям. - Кажется, они не опасны. Ступайте!

Он рассмеялся долгим раскатистым смехом и, положив топор на землю, пошел им навстречу.

- Кто вы такие и чего вам надо? - спросил он сердито, остановившись прямо перед ними. Он был куда выше Гэндальфа, а что до Бильбо, то он без труда мог бы пройти у него между ног и ему не пришлось бы ни капельки пригибать голову, чтобы не зацепиться за подол его коричневой рубахи.

- Я Гэндальф, - сказал волшебник.

- Никогда про такого не слышал, - проворчал человек. - А это что за коротышка? - сказал он, нагнувшись над хоббитом и сердито нахмурив густые черные брови.

- А это - хоббит, мистер Бэггинс, из очень достойной семьи и безупречного поведения, - сказал Гэндальф. Бильбо поклонился. Но он не смог снять при этом шляпу, потому что ее у него не было, и ему было ужасно стыдно, оттого что на курточке у него нехватало многих пуговиц. - Я волшебник, - продолжал Гэндальф, - и слышал о вас, хотя вы обо мне и не слыхали. Но вы, наверное, слышали о моем дорогом двоюродном брате Рэдегасте, что живет близ южной опушки Глухого леса?

- Слышал, слышал. Неплохой как будто малый - если брать волшебников. Я порой заглядываю к нему, - сказал Беорн. - Теперь-то я знаю, кто вы такие, или по крайней мере, за кого вы себя выдаете. Что вам здесь нужно?

- По правде говоря, мы потеряли все свои вещи и чуть не потеряли дорогу. И нам совсем не помешала бы помощь или хотя бы совет. Должен сказать, что нам порядком досталось в горах от горных духов.

- От горных духов? - сказал большой человек уже не таким сердитым голосом. - Ага, значит, вы натерпелись от них. Так? А зачем вы туда отправились?

- Мы не собирались. Они неожиданно напали на нас ночью, у перевала, через который нам предстояло пройти. Шли мы из Западных земель в эти края... Но это долгая история.

- Тогда вы, может, войдете и расскажете ее мне. Если только она не займет весь день, - сказал человек и направился к темной двери, которая вела со двора в дом.

Они последовали за ним и оказались в большом просторном зале, посредине которого был устроен камин. Хотя было лето, в нем пылали дрова. Дым поднимался к почерневшим балкам и выходил через отверстие в крыше. Они прошли этот зал, который тускло освещался лишь огнем камина и светом, падавшим из верхнего отверстия, и, открыв еще одну дверь, поменьше, вышли на террасу, опорой которой служили толстые бревна, поставленные, как сваи. Терраса выходила на юг, и косые лучи клонившегося к западу солнца все еще заливали ее теплом и светом и золотили сад, где росло множество цветов, подступавших к самому крыльцу террасы.

Здесь они уселись на деревянные скамьи, и Гэндальф принялся рассказывать свою историю. Бильбо же болтал своими коротенькими ножками и разглядывал цветы в саду, размышляя над тем, как они могут называться, потому что половины из них он никогда прежде не видал.

- Мы пробирались через горы с одним-двумя приятелями... - сказал волшебник.

- Двумя? Я вижу только одного и притом совсем крошечного, - сказал Беорн.

- Ну, сказать по правде, мне не хотелось причинять вам беспокойства, явившись сразу всей оравой и не выяснив прежде, не заняты ли вы каким-то делом. Если позволите, я покличу.

- Валяйте, кличьте!

Тут Гэндальф издал долгий пронзительный свист. Тотчас же из-за угла вышли Торин и Дори и, отвесив низкий поклон, остановились перед ними на садовой дорожке.

- Я вижу, вы хотели сказать: "с однимтремя"! - сказал Беорн. - Но это не хоббиты, это гномы!

- Торин Оукеншилд к вашим услугам! Дори к вашим услугам! - сказали гномы и снова поклонились.

-Благодарствую. Мне не нужны ваши услуги, - сказал Беорн, - а вот вам-то, думаю, мои нужны. Я недолюбливаю гномов, но если правда, что вы Торин, сын Трэйна, сына Трора - так кажется? - и что ваш спутник тоже достойный человек и что вы воюете с горными духами и не затеяли ничего плохого в моих владениях, то... А кстати, что вы затеяли?

- Они держат путь в край своих отцов: он лежит на востоке, за Глухим лесом, - вставил тут Гэндальф, - и это чистая случайность, что мы вообще оказались в ваших владениях. Мы шли через Высокий перевал и должны были выйти на дорогу, которая проходит к югу от ваших владений, когда на нас напали злые горные духи, что я и собирался вам рассказать!

- Ну, так валяйте, рассказывайте! - сказал Беорн, не отличавшийся никогда особой вежливостью.

- Разразилась страшная гроза. Из своих укрытий вышли каменные великаны и стали швырять вниз целые скалы, так что мы спрятались в пещере неподалеку от перевала, я, хоббит, да несколько наших приятелей.

- Это вы про двух говорите "несколько"?

- Да, нет. Дело в том, что их было не двое, а больше.

- Где же они? Их что - убили, съели или они отправились домой?

- Да, нет. Они, видно, не все пришли, когда я свистнул. Я думаю, робеют. Видите ли, мы очень боимся, как бы наша орава не показалась вам в тягость.

- Валяйте, свистите еще! Видно, придется мне принимать сегодня гостей, и одним-двумя больше - небольшая разница, - проворчал Беорн.

Гэндальф снова свистнул, но прежде чем он кончил, Ори и Нори были уж тут как тут, потому что, если помните, Гэндальф велел парам отправляться через каждые пять минут.

- Привет! - сказал Беорн. - Что-то быстро вы явились, словно чёртики из коробки. Где это вы прятались? Идите-ка сюда!

- Нори к вашим услугам, Ори к ва... - начали они было, но Беорн остановил их.

- Благодарю! Когда мне понадобится ваша помощь, я вас сам попрошу. Усаживайтесь и продолжим нашу историю, а то настанет время ужина, а она все не кончится.

- Только мы заснули, - продолжал Гэндальф, - как задняя стена пещеры расступилась, и оттуда выскочили горные духи, схватили хоббита, гномов и все стадо наших пони...

- Стадо? Да что у вас такое - бродячий цирк? Или у вас было много поклажи? Или, может, вы всегда называете шесть пони стадом?

- Ах нет! Дело в том, что у нас было больше пони, потому что и нас самих было больше. Да, вот и еще двое!

И в этот самый момент показались Бэйлин и Дуэйлин. Они поклонились, да так низко, что бороды их достали до самой земли. Сначала большой человек нахмурился. Но они изо всех сил старались произвести на него ужасно хорошее впечатление и до тех пор кивали головами, склонялись в поклонах и, как это принято у гномов, сняв колпачки, размахивали ими перед собой, пока он не перестал хмуриться и весело рассмеялся - такой у них был смешной вид.

- Правильно. Стадо, - сказал он. - И довольно забавное. Входите, мои весельчаки. Как вас зовут? Сейчас мне не нужны ваши услуги, только имена. А теперь садитесь и перестаньте вертеться.

- Бэйлин и Дуэйлин, - сказали они, не смея показать, что они на него обиделись, и с довольно удивленным видом шлепнулись прямо на пол.

- Теперь продолжайте! - сказал волшебнику Беорн.

- На чем же я остановился? Ах, да, - меня не схватили. Я убил одного или двух горных духов огненной вспышкой...

- Прекрасно! - проворчал Беорн. - Иногда, значит, полезно быть волшебником.

- ... и проскользнул в расщелину в стене до того, как она успела закрыться. Я отправился вслед за ними в главный зал. Он был битком набит горными духами. Посредине восседал их повелитель, Главный дух, а вокруг него стояло тридцать или сорок вооруженных А стражников. И я подумал: "Даже если бы они не были прикованы друг округу цепью, что может сделать правив них какая-то дюжина?

- Дюжина! Впервые слышу, чтобы восемь считалось дюжиной. Или еще не все ваши чёртики выскочили из коробки?

- Ну, да. Вот и еще одна парочка. Кажется, это Фили и Кили, - сказал Гэндальф. Между тем появились эти двое и встали перед ними, улыбаясь и раскланиваясь.

- Хватит! - сказал Беорн. - Сядьте и успокойтесь. А вы, Гэндальф, продолжайте.

И Гэндальф продолжил свою историю и рассказал о сражении в темноте, о том, как они узнали про нижние ворота, и о том, какой их охватил ужас, когда они увидели, что обронили мистера Бэггинса.

- Мы пересчитали друг друга и увидели, что хоббита нет. Нас осталось только четырнадцать!

- Четырнадцать! Впервые слышу, что если от десяти отнять один, получится четырнадцать. Вы хотели сказать девять. Или же вы еще не назвали мне всех членов вашего отряда.

- Ну, конечно. Вы же не видели Ойна и Глойна. Но, слава богу, вот и они. Надеюсь, вы их простите за то, что они причинили вам столько беспокойства.

- Пусть они все идут сюда! Да поживее! Эй, вы двое, идите и садитесь! Но послушайте, Гэндальф, даже и теперь у вас есть только вы, десять гномов, да хоббит, которого обронили. Получается не четырнадцать, а одиннадцать плюс один потерявшийся. Если, разумеется, волшебники считают так же, как все остальные. Но, пожалуйста, продолжим рассказ.

Беорн изо всех сил старался не показать виду, что все это на самом деле его очень заинтересовало. Видите ли, он давным-давно хорошо знал те места, о которых говорил Гэндальф. И слушая, как вновь среди них появился хоббит, как они убежали, скатившись по голому каменистому склону, как очутились на поляне, на которой всегда собирались волки, он кивал головой и что-то бормотал.

Когда же Гэндальф рассказал о том, как, спасаясь от волков, они залезли на деревья, он вскочил и зашагал по террасе, бормоча: "Вот бы мне туда! Уж я бы показал им не только фейерверк!"

- Что ж, - сказал Гэндальф, очень довольный тем, что его история производит хорошее впечатление, - я старался, как мог. Мы сидели на деревьях, внизу бесновались волки, в лесу в нескольких местах занялся пожар, а тут еще с гор спустились злые духи. Когда они нашли нас, они дико закричали от радости и затянули песни, издеваясь над нами. "Пятнадцать птичек на пять елочек уселись", - пели они...

- Силы небесные! - прорычал Беорн. - Не станете же вы утверждать, что горные духи не умеют считать. Кто-кто, а они умеют. И прекрасно знают, что двенадцать - это не пятнадцать.

- И я тоже знаю. Там ведь были еще Байфур и Бофур. Я не посмел представить их вам раньше, но они уже тут.

Вошли Байфур и Бофур.

- И я! - выдавил Бомбур, который, запыхавшись, едва поспевал за ними. Он был очень толстый. К тому же он очень рассердился, что его оставили последним, и решил не дожидаться, пока пройдет пять минут и двинулся тотчас же вслед за двумя предыдущими.

- Вот теперь вас пятнадцать. А так как горные духи умеют считать, то, полагаю, все уже в сборе. Теперь, пожалуй, мы сможем дослушать историю до конца без перерывов.

Тут мистер Бэггинс увидел, как мудро поступил Гэндальф. Перерывы лишь подогрели интерес Беорна к рассказу. Поэтому он и не прогнал сразу гномов как подозрительных просителей. Он никогда не приглашал никого к себе в гости, если этого можно было избежать. Друзей у него было очень мало, и все они жили довольно далеко, но даже и их он приглашал к себе не больше двух сразу. А тут у него на пороге сидели пятнадцать совершенно незнакомых людей!

К тому времени, как волшебник закончил свою историю, - он рассказал о том, как их спасли орлы и как они перенесли их потом на Кэррок, - солнце опустилось за вершины Туманных гор и тени в саду у Беорна стали длинными-длинными.

- Прекрасная история! - сказал Беорн.- Давненько я не слышал ничего подобного. Если бы все просители могли рассказать по такой хорошей истории, им не пришлось бы жаловаться на плохой прием. Конечно, может, вы все это сочинили, но ужин вы за такую историю все равно заслужили. Давайте подкрепимся!

- Да, пожалуйста, - ответили они все вместе. - Большое, большое спасибо.

Теперь в зале было совсем темно. Беорн хлопнул в ладоши, и в зал вошли четыре прекрасных белых пони и несколько больших серых собак. Беорн сказал им что-то на странном языке, похожем на превращенные в речь звуки животных. Те удалились и вскоре вернулись с факелами во рту. Они зажгли их от огня и расставили в канделябры, укрепленные невысоко от пола на столбах вокруг очага. Собаки умели ходить на задних лапах, держа в передних разные вещи. Они быстро вытащили из углов доски и верстаки и расставили их у огня.

Тут раздалось: "бе-бе-бе", - ив комнату вошли снежнобелые овцы, впереди которых выступал черный, как смоль, баран. Одна несла расшитую уо краям фигурами животных белую скатерть. У других стояли на широких спинах подносы с ножами, чашками, деревянными мисками и ложками. Собаки брали их и быстро раскладывали на сооруженных из верстаков столах. Столы были такие низкие, что даже Бильбо мог удобно устроиться за ними. Пони пододвинул к столу две скамейки на низких толстых ножках и с широким сидением, сплетенным из тростника, - для Гэндальфа и Торина, - а на дальнем конце стола поставил большой черный стул Беорна, где тот сидел, вытянув под столом во всю длину свои большие ноги. Вот и все стулья, какие нашлись у него в доме. Как и столы, они были низкие. Наверное, это было сделано для удобства служивших Беорну чудесных животных. На чем сидели остальные? Они тоже не были забыты. Другие пони прикатили несколько больших, похожих на барабаны чурбанов, которые сверху были ровные и гладкие. Они тоже были низкие, и даже Бильбо мог легко на них усесться. Вскоре все сидели за столами, и такой компании уже много лет не собиралось в доме у Беорна.

Здесь они так поужинали - или пообедали, - как им не приводилось с тех самых пор, как они распростились с Эльрондом и покинули Последний гостеприимный дом. Пылали огни факелов и очага, на столе мерцали две высоких красных восковых свечи. За ужином Беорн все время рассказывал им своим низким раскатистым голосом про пустынные края, что лежат по эту сторону гор, и особенно про темный и опасный лес, который, преграждая им путь, протянулся и к северу и к югу, ужасный Глухой лес. Чтобы добраться до него, нужно целый день ехать верхом.

Гномы слушали его и трясли бородами. Они знали, что вскоре им предстоит вступить в этот лес и что после гор здесь их ждут самые страшные опасности из тех, что выпадут на их долю, пока они не доберутся до крепости дракона. Закончив ужин, они сами принялись рассказывать истории, но Беорна как будто морила дремота, и он мало обращал на них внимания. Больше всего они говорили о золоте, серебре, драгоценных камнях и искусстве чеканки, но все это, видимо, было Беорну глубоко безразлично. В зале у него не было видно ни одной золотой или серебряной вещи и, кроме ножей, мало было и вещей из простого металла.

Долго сидели они за столом. Их деревянные чары были наполнены медом. Но вот наступила глубокая ночь. Уже в огонь, пылавший посредине, подбросили новых поленьев, уже погасили все факелы, а они все сидели у пляшущего пламени. У них за спиной высоко поднимались державшие крышу столбы. Вверху, как в кронах деревьев, сгустилась черная тьма. Было ли то какое-то чудо, но Бильбо показалось, что он услышал под крышей звук, похожий на шелест ветра в ветвях, и крики совы. Вскоре он - начал клевать носом, голоса доносились откуда-то издалека. Неожиданно он, вздрогнув, проснулся.

Скрипнула и со стуком захлопнулась дверь. Это ушел Беорн. Гномы, скрестив ноги, сидели на полу вокруг огня. Вскоре они затянули песню. Пели они долго и много. Одна из их песен была такая:

Над степью ветер пробежал.
Лист ни один не задрожал.
И ночь и день безмолвна тень.
Под сводом леса сумрак спал.
С гор ветер холодом дышал.
Подобно волнам набегал.
Деревьев скрип и ветра хрип.
И лист на землю падать стал.
Оцепеневший, лес молчит.
К востоку быстрый ветер мчит.
Свист, рев, вой, писк, шипенье,визг -
С болот уж зов его звучит.
На водной глади облака
Разорвала его рука.
Шёптанье трав. К земле припав,
Камыш шуршит. Издалека
Добрался до пустынных круч,
Где спит дракон, хитер, могуч,
Где валуны, как ночь, черны
И горячо дыханье туч.
Наскучив твердию земной,
Он бороздит простор морской.
Хладна, бледна плывет луна,
Свет звезд струится ледяной.

Бильбо снова задремал. Внезапно поднялся Гэндальф.

- Нам пора отправляться спать, - сказал он, - Нам, но, я думаю, не Беорну. Мы можем спать спокойно. В этом зале мы в полной безопасности. Но предупреждаю вас, помните, что сказал перед уходом Беорн: до рассвета не выходите из дому, иначе погибнете.

Бильбо увидел, что по стенам зала, на небольшом помосте между стенами и столбами, для них уже были приготовлены постели. Ему был положен маленький соломенный матрасик и шерстяные одеяла. Несмотря на то, что было лето, он с удовольствием в них завернулся. Огонь догорал. Бильбо заснул. Ночью он все же проснулся. Огонь погас, светилось лишь несколько угольков. Прислушавшись к их дыханию, он решил, что гномы и Гэндальф спали. Луна поднялась высоко, и ее свет, проникавший сквозь отверстие в крыше, разливался по полу белым пятном.

Со двора послышалось глухое урчание и шум, похожий на возню у двери какого-то большого животного. "Кто бы это мог быть?" - подумал Бильбо. Может, это Беорн, с помощью колдовства превратившийся в зверя. Может, он сейчас войдет и убьет их всех. Бильбо нырнул под одеяло и спрятался там с головой. И несмотря на все свои страхи опять заснул.

^* Дж. Р. Р. Толкин, "Хоббит" (отрывок из романа) // Англия: [Ежеквартальный журнал о сегодняшней жизни в Великобритании]. - (Printed in England by Stephen Austin & Sons, Ltd., Hertford), 1969. - N 2 (Вып. 30). - 112 с. - С. 30-40.